На протяжении столетий в развитии европейской культуры «музыкальный акцент» продолжал существовать и активно участвовать в процессе образования: в университетах средневековой Европы и в университетах эпохи Возрождения музыку изучали наряду с другими, более «полезными» науками. Перелом произошел в XVIII веке, когда божественное отступило перед земным, духовное перед практическим, и человек стал думать о «презренной пользе» гораздо больше, чем о формировании самого себя. Усилия вкладывались в знания, умения и навыки, а развитие способностей и умножение умственных сил считались второстепенным делом. В индустриальную и пост-индустриальную эру общество стало свидетелем небывалого расцвета науки, и стало приписывать его правильной, «прагматической» постановке образования. При этом общество забыло самое главное: человеческий мозг эволюционирует медленно, и таланты, которые мы наблюдаем сегодня и наблюдали вчера есть плод генетического развития, которое совершалось в течение многих столетий до наблюдаемого расцвета. Это означает лишь то, что расцвет научного мышления и умственной одаренности можно приписать системе образования предшествующих столетий, в недрах которой формировалась природа мышления современного человека — в гораздо большей степени его умственные ресурсы проистекают из генетически накопленного мыслительного багажа, нежели из того непосредственного процесса образования, в рамках которого он сложился.
Во второй половине ХХ века наряду с гигантскими успехами науки и промышленности общество столкнулось с некоторой «механизацией» мышления, с его формализацией. В современном обществе возобладала «исполнительская», а не творческая тенденция по отношению к человеку. Он воспринимается как субъект, действующий по инструкции и умеющий выполнять ограниченный набор операций, но этот набор он выполняет очень хорошо поскольку «натаскан» на его выполнение. Отношение к себе как к функции возобладало среди молодежи, значительная часть которой утратила вкус к творчеству и творческому самовыражению, предпочитая усваивать положенные инструкции, не тратить себя на творческое напряжение и расширять насколько возможно свой досуг. В отдаленной перспективе подобная философия может привести к вырождению и утрате человеческим родом своего творческого потенциала: человек, не мыслящий себя как самостоятельную духовно-творческую единицу, перестает продуцировать идеи, перестает быть двигателем культурного и цивилизационного роста. «Общество потребления» опасно чрезмерно механическим подходом к человеку, грозящим выхолостить его творческий потенциал.
На рубеже третьего тысячелетия во многих странах педагогическое сообщество осознало ограниченность и опасность механической функциональности в понимании человека и его общественной роли. В последние годы педагогическое сообщество развитых стран пытается пересмотреть философские основы образования, оно обращает свой взор к традициям, когда образование не мыслилось вне искусства и широко включало его и как предмет и как метод обучения. Искусство питало человеческую одаренность на заре истории, оно продолжало питать ее и потом, когда изучение наук и изучение искусств в нерасторжимом единстве составляли содержание образования. Теперь, когда образование из-за своего чрезмерного прагматизма грозит поставить под угрозу будущее Таланта, будущее творческих сил человечества, самые дальновидные представители педагогического сообщества делают ставку на искусство и в первую очередь Музыку, которая должна умножить умственные силы учеников и помочь им в преодолении трудностей обучения.
В авангарде нового педагогического движения встал Университет Чикаго. Группа профессоров педагогического факультета университета изучала академическую успеваемость 25000 учащихся в течение 10 лет с 1992 по 2002 год. Эти дети учились по расширенной программе (арт-программе), широко включающей искусство и музыку: такие программы были включены в разряд обязательных во многих экспериментальных школах Америки, директора которых понимают выдающуюся роль искусства в развитии интеллекта учащихся и в освоении необходимых жизненных навыков. Программа называлась СAPE, Chicago Arts Partnership in Education или Чикагская Программа Партнерства Искусства и Образования.
Особое внимание исследователи обратили на успехи детей из семей с низкими социально-экономическими показателями. В качестве контрольной группы выступали дети из других школ, не принимающих участия в эксперименте. В результате исследования оказалось, что дети экспериментальной группы гораздо лучше успевали по всем школьным предметам и гораздо лучше выполняли положенные тесты чем дети из контрольной группы. Они обгоняли своих сверстников и по математике и по качеству усвоения навыков чтения: особенно это касалось учеников шестых классов, то есть детей, вступающих в подростковый возраст, чье мышление начинает вставать на взрослые рельсы. Особо отличились высокими темпами роста академических достижений и тестовых баллов дети из семей с низкими социально-экономическими показателями — для них занятия искусством оказались даже более благотворными чем для их более благополучных сверстников. Свои данные ученые-педагоги Джеймс Катерелл, Ричард Шапло и Джон Иванага (Caterell, James; Chapleau, Richard; Iwanaga, John) опубликовали в педагогической прессе.
Чрезвычайную эффективность музыки в качестве стимулятора школьной успеваемости и академической компетентности подтверждает исследование Марии Мантуржевской (Manturzewska, Maria), выполненное с польскими музыкантами. Некоторые представители общественности, не связанные близко с музыкой, полагают, будто бы музыканты в силу больших затрат времени на профессиональную подготовку не имеют базовых знаний и в интеллектуальном смысле уступают представителям других профессий. Ничуть не бывало: внимательное изучение биографий выдающихся музыкантов современной Польши и тестирование молодых польских музыкантов подтвердило их прекрасное умение пользоваться языком и высокоразвитую способность логически мыслить. Два столпа школьного обучения — владение языком и математические навыки — оказались у музыкантов на большей высоте нежели у представителей других профессий.
Интересен опыт выдающегося музыкального педагога Шиницу Судзуки. Он практикует раннее начало занятий на скрипке и активно вовлекает родителей в процесс музыкального обучения: мамы соучаствуют в музыкальных занятиях ребенка, они помогают ему и контролируют его, заменяя учителя музыки дома. Сузуки, вероятно, рассчитывал таким образом создать питомник музыкальных талантов. На самом же деле занятия по его системе способствовали умственному развитию его учеников гораздо больше чем развитию их музыкальных данных. Французский психолог Мария Серафин (Serafine, Maria) работала с группой из 34 детей одиннадцати лет, уже закончивших обучение по системе Сузуки. Их память была прочнее чем память их сверстников, они лучше понимали сущность иерархических отношений, лучше осознавали деление пространственных и других структур на уровни и умели оперировать различными иерархизированными структурами. Г.Орсмонд и Л.Миллер (Orsmond, G. and Miller, L.) исследовали группу из 58 детей 3-6 лет: половина группы обучалась по системе Сузуки, а другая половина не занималась музыкой совсем. Уже через четыре месяца занятий «группа Сузуки» обогнала своих сверстников по уровню развития визуально-моторных навыков.
Разнообразные исследования, выполненые в разных странах, показывают благотворное влияние музыки на интеллектуальный рост детей. Эффективность музыкального воздействия на человека, особенно в повышенно восприимчивом детском возрасте, объясняется той интимной связью, которая на протяжении всего процесса эволюции человека установилась между музыкальным искусством и мозгом. Они формировались совместно, музыкальные и немузыкальные функции расположены в одних и тех же отделах мозга, и потому невозможно затронуть и активизировать музыкальные функции мозга, не затронув при этом и другие его функции. Музыка стимулирует мозговую деятельность в целом, так как музыкальные функции очень широко расположены в мозгу и обнимают все его зоны — музыкальные занятия оптимизируют работу мозга, и это не может не сказаться на лучшем выполнении самой разнообразной умственной работы. Музыкальные функции расположены и в правом и в левом полушарии; слушание музыки, ее сочинение и исполнение требуют постоянного обмена информацией между полушариями, их чередования и взаимодействия в музыкальном восприятии и творчестве. Первое, что отмечают исследователи, говоря об оптимизации работы мозга с помощью музыки, это большая согласованность работы мозговых полушарий. Другие виды деятельности не дают такой же согласованности и параллелизма обоих полушарий, что говорит о гармонизующем воздействии музыки на мозговую деятельность, об усилении взаимодействия между мозговыми структурами под влиянием музыки и музицирования. Музыка реорганизует мозговые функции: к этому выводу первыми пришли российские ученые под руководством Т. Н. Маляренко (Malyarenko, T.N.). Один час в день в течение полугода четырехлетние дети слушали классическую музыку. Дети контрольной группы занимались обычными детсадовскими делами и музыку не слушали. После тестирования мозга детей с помощью электроэнцефалографа оказалось, что у «музыкальной» группы мозговый альфа-ритм разных участков мозговой коры стал более согласованным и, как пишут исследователи, более «cвязным, последовательным» («coherent»). Часть ученых считает, что результат говорит о большей «кооперации» между отделами мозга, другие же полагают, что этот результат свидетельствует о более расслабленной, лишенной напряжения работе мозговых механизмов. Ученые подчеркивают, что эти изменения произошли без всякого активного вовлечения детей в музицирование, просто оттого, что музыка звучала рядом. Это говорит об огромной силе музыкального воздействия, о действительной «интимной связи» между искусством музыки и мозгом человека…
У музыкантов меньше выражена асимметрия мозговых полушарий, в процессе мозговой деятельности полушария мозга легче подменяют друг друга и передают друг другу различные функции. Эту закономерность выявил эксперимент, который провели немецкие ученые Лютц Янке, Готфрид Шлауг и Хельмут Штейнмец (Jaencke, Lutz; Schlaug, Gottfried; Steinmetz, Helmuth). Они работали с двумя группами испытуемых, одна из которых состояла из музыкантов-правшей, а другая из немузыкантов-правшей. У музыкантов обнаружилось меньшее превосходство правой руки над левой; поскольку правой рукой управляет левое полушарие, а левой рукой — правое, ученые трактовали свои результаты как свидетельство меньшей мозговой специализации, как демонстрацию большего равноправия мозговых полушарий у музыкантов по сравнению с немузыкантами. Те же ученые зафиксировали, что у музыкантов увеличен отдел мозга corpus callosum, отвечающий за моторные навыки и их связь с поступающей в мозг информацией от органов чувств. У музыкантов связь зрения, слуха и движения гораздо активнее чем у немузыкантов: музыкант скорее среагирует на визуальный или звуковой сигнал чем немузыкант. Эта закономерность ярко выражена у тех, кто даже не будучи профессионалом, начал заниматься музыкой до 7 лет.
Школьная наука во многом полагается на аналитические навыки: школьнику нужно разложить преподносимый материал на составные части, работать над каждой частью (правилом, законом, наблюдаемым отношением, фрагментом текста) отдельно, и в конце концов сформировать целостную картину изучаемого процесса. Аналитические навыки необходимы и при изучении языка, когда нужно усваивать структуру слов и предложений, и при изучении математики, когда нужно знать, из чего состоят и как строятся те или иные формулы. Музыка весьма помогает формированию аналитических мыслительных навыков, поскольку она иерархична: даже небольшие мотивы и фразы можно представить как совокупность еще более мелких субмотивов и интервалов. Занимаясь музыкой, человек привыкает мыслить иерархично: в его сознании складываются правила образования иерархических структур, он знает как более мелкие единицы объединяются в более крупные, а те становятся частью еще более крупных частей музыкального целого. Многие исследователи отмечают большую роль аналитического левого полушария в развитом музыкальном восприятии: активизация левого полушария в процессе музыкальных занятий способствует усвоению аналитических навыков, прежде всего в изучении точных наук.
Ванесса Сламинг и Джон Маннинг (Sluming, Vanessa; Manning, John) из Ливерпульского университета изучали стиль самостоятельной работы старшеклассников. Этот стиль включал разную мотивацию учебной работы, внутреннюю или внешнюю, умение или неумение работать в одиночестве, способность или неспособность сосредоточиться в шумном окружении, а также восприятие самих себя как учеников, полагающихся на самодисциплину или нуждающихся в руководстве извне. Школьники, которые занимались музыкой, показали себя более самостоятельными, не нуждающимися ни в посторонних стимулах ни в посторонней помощи. Именно таков стиль работы музыканта: он занимается один, ему не к кому обратиться за поддержкой, и он должен проводить несколько часов в день за инструментом ни с кем не общаясь и не испытывая внешнего давления. Музыканты и бывшие музыканты — более волевые и сосредоточенные ученики, и эти их черты столь широко известны, что научные данные могут только подтвердить общераспространенные характеристики музыкальных детей. Проект, основанный на активном внедрении искусства в образование, провели ученые и педагоги Джудит Бертон, Роберт Хоровиц и Халь Абелес (Burton, Judith; Horowitz, Robert; Abeles, Hal) из исследовательского центра образовательных программ Колумбийского университета в Нью-Йорке. Центром их программы были систематические музыкальные занятия для всех детей. В проекте участвовали 2046 учеников средних классов 12 американских школ. Оценивая результаты проекта, ученые сосредоточились на развитии личности детей и росте их интеллектуальных возможностей, и как следствие, на повышении их школьной успеваемости.
Экспериментаторы заметили, что эти дети стали творчески мыслить: они предлагали множество решений для каждой проблемы, их решения были более оригинальны и они не щадили времени и сил на поиски наилучшего варианта. Участники арт-программы лучше умели выражать свои мысли, не боялись риска, лучше умели обобщать разнообразную информацию и взаимодействовать с учителями и товарищами. Учителя школ-участниц арт-программы отметили, что дети стали более уверены в себе, они не сомневались в качестве своих навыков в чтении, математике и общих академических дисциплинах. Авторы исследования сделали заключение: «Узко сфокусированная программа, в которой нет предметов искусства или им уделяется недостаточное внимание, где участие искусства ограничено и проявляется спорадически, оказывают негативный эффект на развитие когнитивной компетентности и мыслительных навыков, а также на развитие личности и ее отношения к жизни в целом» [1].
Все исследования сходятся в главном: музыка стимулирует работу мозга; стоя у истоков человеческого интеллекта, музыка не может не помочь его работе, поскольку навыки мышления в процессе эволюции складывались как практические. Абстрактное мышление и научные способы познания мира выросли из недр конкретного и чувственного мышления, из мышления художественного. Среди всех видов искусств музыка наиболее абстрактна и структурированна; занимаясь музыкой, легче развить мыслительные навыки, которые понадобятся для занятий любой умственной работой. Музыка улучшает показатели ученика по всем предметам сразу, способствуя лучшей самодисциплине ученика. Родители, понимающие роль музыки в детском развитии, будут иметь больше поводов гордиться своим ребенком, чем родители, считающие музыкальные занятия праздными и бесперспективными. Музыка — лучший педагог, который меняет способы мышления, а не преподносит готовые знания; она учит мыслить – мозг, воспитанный музыкой, сам сможет взять все что ему нужно. У музыкального ученика не может быть проблем с успеваемостью — эту истину подтверждают многолетние наблюдения психологов и педагогов.
